Дорогие Куба и Маня, вы почему мне не пишете? Я вам пишу, а вы мне не пишете. Ну и что, что звоните сто раз в день… а я хочу письмо. Я вам тоже могу звонить, но я же пишу. Вы тоже пишите.

Хотя нет, звонить я не могу. Мама говорит — у нас роуминг. Наверное это заразно…

Сегодня мама пошла на конкурс детей. Дети играли разную красивую музыку на рояле, а мама слушала, хлопала и кричала «браво». У мамы подружка — учительница музыки и её ученица тоже играла на рояле на рояле. Маму за то, что она кричала «браво» хотели из зала вывести, но другая её подружка (Наташа, которая меня хотела у себя на диване оставить) тоже стала кричать «браво» — и маму не стали ругать за давление на конкурсную комиссию. Два «брава» — это уже не давление, а мнение общества.

Тётёля сегодня нас пробовала выгнать домой. Прямо с самого утра начала выгонять.

Выходит утром из комнаты и говорит:

— Саша, я тут подумала… Ты ко мне не приезжай! Зачем тебе своё время тратить на старуху? У тебя своих дел много… Я одна как-нибудь!

Мама спрашивает:

— Долго думала?

А Тётёля руками машет:

— Я всю ночь думала! Ты должна жить своей жизнью, а за меня не беспокойся! У тебя семья!

— Ты тоже моя семья, — говорит мама, — и я от тебя не уеду, пока мы не разберемся с твоим давлением.

— Я уже жалею, что пожаловалась тебе, — говорит Тётёля, — подумаешь, двести двадцать… с кем не бывает. Больше не буду жаловаться, чтобы ты своё время не теряла.

Мама тут сказала, что сейчас её стукнет и Тётёля станет фиолетовой. Я стала лаять, потому что нельзя тётей стукать. Буська с балкона тоже стала шипеть за свою Тётёлю. И опять все стали смеяться.

Они всегда смеются, целыми днями. Сегодня утром ходили на прогулку, так они вдвоём всю дорогу смеялись. Тётёля рассказывала, как она с подружкой летом гуляла по этой тропинке и обе упали в ямку. Так упали, что обе не могли выбраться. Сначала упала подружка, а Тётёля её стала доставать из ямки. И сама упала. И стали они в ямке сидеть и смеяться, потому что не могли оттуда выбраться. Тут мимо шел какой-то спортсмен, они ему из ямки стали кричать, чтобы он их оттуда достал. Он руку протянул, и обеих вытащил за шкирки, как щенков.

Тётёля всё время переживает, что маме домой пора ехать. Я тоже так думаю, что нам пора ехать, но мама так не считает. Она ждёт какую-то посылку, которую курьер ей должен принести в среду. Что в этой посылке — я пока не знаю. Наверное, что-то важное, раз она домой не хочет ехать.

Сейчас мы идём гулять на рынок, там мама хочет купить мне свежего мяса. Это потому, что я ей внушила про мясо. Интересно, что она купит — говядину или индейку? На рынке есть магазин «Мир индейки». Если у индейки есть свой мир, то у коровы и свинки он тоже должен быть. Свинку мне нельзя, а вот говядину можно. Пойду с ними, посмотрю, что она мне купит.

На рынке мне один добрый дядечка дал огурчик и кричал, что ещё не видел, как собаки огурцы едят. Я бы ему рассказала, что Куба у нас даже лук ест, но не стала. Пусть думает, что я одна такая огуречная собака.

Надвигается дождь. Это плохо. Машина опять будет грязная и меня запакуют в комбинезон. А я люблю голая гулять.

Сегодня пока всё. Буська по-прежнему ховается на балконе и вьёт из Тётёли верёвки. То ей корм не такой, то ей курочку варёную, то сырую… то нассыт на ковёр, то стельки из сапог вытаскивает и раскидывает по квартире, пока я запертая в комнате сижу. А двери-то стеклянные, я всё вижу… Вредная эта Буська. Сама дразнится, а сама ябедничает.

Если вы мне не напишете, я на вас обижусь. Я вам пишу-пишу, а вы мне не пишете. Так не честно.

Куба, когда увидишь Бетьку на прогулке, скажи ей, что под третьим деревом справа от забора в верхней части южного склона Малахова Кургана у меня палка спрятана. Чтобы она её не брала! Приеду, буду с ней играться. А она пусть себе другую палку ищет.

Крепко вас обнимаю и целоваю. Ваша родственница из городу Майкопу — Ляля Сашевна.