Идём с Кубой по городу, взбрело нам в голову погулять по центру. Давно здесь не были, давно себя не показывали. Сначала хотели отправиться прямиком на набережную купаться, а потом передумали. Для купания собаки нужно одеваться попроще, а мы не подумали и расфуфырились, как на парад. Короче, купаться не пошли.

Идём по центральной улице мимо православной церкви. Люди из церкви выходят, крестятся, кланяются, нищим мелочь в банки кладут. Куба наблюдает, приостановился и поводок натянул.

— Куба, не тормози.
— Постой! Чего они кланяются?
— Это церковь, сюда люди к Богу приходят помолиться.
— А чем пахнет?
— Ладаном, наверное. Это смола такая, для богослужений используется. Приятный запах, да?

Куба принюхался. Уселся на асфальт и стал смотреть на выходящих из храма людей.

— Пошли тоже зайдём, мну нужно, — заявил он мне.
— Собак туда не пускают.
— Не пускают… Церковь – это как аптека?

Я удивилась. Надо же, запомнил! Когда он был ещё совсем крошечным, на первой после карантина прогулке я зашла в аптеку с маленьким Кубой на руках и была в криком оттуда изгнана. Было очень неприятно. И он это запомнил…

— Ну, почти. Почему ты хочешь туда зайти?
— Хочу посмотреть, как Бог живёт. Я не знал, что у Него есть такой же дом, как у вас с папой. Как же Он там живёт, если Он постоянно здесь, со мной?
— Ему это не сложно. Он может быть во многих местах одновременно.
— Понятно… Люди к Нему в гости ходят?
— Люди не слышат Бога, как собаки. Поэтому они вынуждены приходить в церковь. Здесь им кажется, что Бог с ними говорит.
— Жалко… С Ним вообще-то везде говорить можно.
— О чем Он с тобой говорит?
— Да так, о разном… Про твою маму как-то говорил. Я забыл тебе передать сразу, извини.
— Что говорил о ней?
— Что она тебе очень благодарна за какие-то службы, что ей сейчас очень хорошо и чтобы ты не волновалась. Ты почему за неё волнуешься?

В горле застрял ком. Мама ушла так быстро, что мы не успели вообще понять, куда она подевалась. Онкология… Основное заболевание вылечили, а метастазы… Господи, храни нас от этой напасти!

— Сейчас уже не волнуюсь, раз Бог тебе такое сказал. Не забывай передавать мне известия от моей мамы, хорошо?

Куба ещё раз посмотрел на церковь и потянул меня вперед. Папа уже был далеко, и Кубке пришлось волочь меня волоком, чтобы воссоединить расползавшуюся по улице семью. Папу мы догнали уже у светофора.

— Что, не пустили вас к попам? — муж скептически относится ко всем духовным вопросам бытия.
— Представляешь, Куба запомнил, как меня с ним выгнали из аптеки. А ему тогда трёх месяцев не было! Вот память хорошая!
— Он у нас вообще лучший во всех отношениях, да, Куба?
— Гав! — с папой Куба по-собачьи гавкает, не то, что со мной.
— Мороженку хочешь?
— Гав! Гав!
— Две хочешь? а ряха не треснет? Ну, раз не треснет, пойдем покупать мороженое.

Уж не знаю, что там Бог говорит Кубе на счёт мороженого, но я совершенно против этого баловства. Во-первых — сахар, он собакам очень вреден. А во-вторых, они с папкой будут есть мороженое, а толстеть буду я. Как всегда.