— Болеешь? — запрыгнула на стол наша кошка Маняха, откушамши своих плюшек из зеленой миски.

Я как раз навела порядок на швейном столике и заканчивала ремонтировать Лялькин комбинезон.

— Почему болею, — удивилась я вопросу, — Пока, тьфу-тьфу-тьфу, здорова. А почему ты спрашиваешь?

Кошка потопталась на смятой болоньевой ткани и уселась в своей любимой позе копилочке. Сейчас будет давить мне на совесть. Она всегда в этой позе давит мне на совесть.

— Потому что не пишешь ничего.

— Дык…

— Что «дык»? Четыре дня ничего не пишешь! Вот я и спрашиваю — ты не заболела часом? То из тебя фонтан красноречия льётся, хоть лоперамидом закусывай, то молчишь, как рыба об лёд. А у меня, между прочим, Кащей уже похудел, скоро репетиции продолжатся.

— Дык… Возьми сама, и напиши. Твои же репетиции. Садись, и пиши, ты умеешь.

— Мне некогда, — махнула головой кошка, — у меня дела. А ты бездельничаешь. Взяла бы — и написала, как я Петросяна по двору гоняю, как он ноет и бабку свою вспоминает. Как Бетька замуж отказалась выходить. Как любимчик твой, Кубка, Этого опозорил посреди шумного бала. Столько всего происходит, а ты не пишешь!

Маняха, хоть и кошка, да ещё и беспородная, да ещё и вредная и скандальная… права Маняха. Не пишу я уже четыре дня. Мысли не могу в кучу собрать. Слишком много всего сейчас происходит. Хочется написать, а, как только сяду — и ничего не склеивается.

Ну, например, Петросян. Каждый день этот старый кот приходит в наш двор и бегает кругами под пристальным оком Маняхи. Худеет Петросян. Для роли Кащея худеет. Из-за него репетиции остановлены. Все ждут, когда старый кот перестанет жрать с помойки и начнет терять свои лишние килограммы.

Бегает Петросян кругами по двору и бабку свою лихим словом вспоминает. Бабка его старой сметаной с хлебушком кормит, вот кот и разъелся до состояния «котэ квадратэ». Уж как Петро ни объяснял бабке, что сметана с хлебушком ему только вредят, но ничего бабка не понимает. «Кис-кис» — и снова ставит миску со сметаной. А потому что накупила она этой сметаны в супермаркете по акции десять банок… А Петросяну теперь круги наматывай… худей…

Или можно написать про то, как у нас Бетти замуж отказалась выходить. Но, пожалуй, я об этом отдельно напишу, это история того стоит.

Куба… да, Куба действительно папку опозорил. Но Эдик сам виноват. Я ему говорила — возьми пакетики! А он, как обычно — «да мы успеем за гаражи добежать». Вот и успел. Куба уселся в позу орла напротив детской площадки, а пакетиков-то и нет. Хорошо, соседка на площадке была из наших, особаченных. Поискала в сумке пакетик, спасла репутацию соседа. Но вы не думайте, что этот случай что-то изменит в папкином мироустройстве. Он как ходил без пакетиков, так и будет ходить. У него каждый такой конфуз называется «С кем не бывает», после чего он продолжает думать, что с Куба «больше не будет». Ну-ну…

Ещё происходит много чего разного. Например, в пятницу у меня последнее занятие по аэройоге — всю группу распускают на дистанционное обучение. Пока срок — неделя. Но все уверены, что будет дольше.

— Дистанционно? — удивляется кошка, — Это ты, как в своей рисовалке, будешь с тренершей по компьютеру вверх ногами висеть?

Вот ещё что случилось — РИСОВАЛКА со мной случилась. Записалась я на курс по рисованию, дистанционно. Хочу научиться рисовать, чтобы самой иллюстрировать свои рассказы. Пока что у меня получается ужас ужасный. Ляля даже отказывается верить, что это я нарисовала.

— Это хто? — округлила глаза Ляля, когда первый раз увидела мой творческий кошмар.

— Это ты с Кубой, — откинулась я от мольберта, как это обычно делают настоящие художники.

— Гля, ей только кисточки и палитры не хватает, — скептически оценила мой жест кошка, — А так прям художница высшей пробы.

— Я знаю, где папа поллитру прячет, — встрял Куба в оценку моего творчества, — Принести? Мама сразу станет настоящей художницей!

— Не думаю, — остановила Кубу Маняха, — Тут поллитрой не обойдёшься, тут цистерну надо. Тебя кто рисовать заставляет, малахольная?!

Никто меня рисовать не заставляет. Просто я всегда хотела научиться рисовать, а мама меня в музыку отдала. Вот сейчас, на пятидесятом году жизни, я решила наверстать упущенное. Жалко, что раньше не сообразила записаться в школу рисования.

Например, сейчас у меня домашнее задание — нарисовать героев своей книги на развороте страниц. То есть на одной странице один герой, на другой — его антагонист.

Антагонист у нас, понятное дело, Маняха. А герой кто?

— Я герой! — тычется вне в руку Ляля, — Меня нарисуй, только красивенько.

— Буду рисовать двух героев — тебя и Кубу, — отстраняю я Ляльку и всматриваюсь в фотографию Кубы, где он делает зайку.

Во второй книге у нас будет много героев, но основные из них — Куба и Ляля. Маняха попадает в категорию антагонистов, так положено о книжной науке.

— Это я кем-кем буду? — не поняла кошка.

— Антагонистом. Это когда все направо, а ты — налево. Когда все «за», а ты — «против». Ты в жизни всегда именно так делаешь. Значит, ты — антагонист.

Кажется, Маняха обиделась. Но я совсем не хотела её обидеть, просто это правда — она всегда против всех.

— Ах, так? Обзываться, значит, будешь? А хочешь знать, кто такой этот твой «анта…тонист»? Я тебе скажу! Это когда все дураки, а я одна — умная! Это когда все бездельники, а я — как Золушка! Пашу с утра до вечера… не разгибая головы… ночей не ем! Кусок в горло не лезет от работящести! Вот кто такой этот твой «антагоглист»! И я этим горжусь!

Закончив свою пламенную речь, Маняха соскочила со стола, врезала мимоходом Кубе по носу и отбыла на подоконник отыгрываться на Петросяне.

— Маня обиделась, — точно подметила Ляля, — Теперь Петросяна будет гонять по двору до самого вечера. Бедный котик…

Я же приступила к рисованию антагониста. Как нарисую, так покажу, а пока вот — Куба делает зайку. Рядом будет Ляля, но это ещё не скоро.

Вот такие дела у нас происходят. А кто из моих читателей умеет рисовать? Расскажите, как и где вы учились этому искусству?