Вот уже 3 недели наш Куба невинно осуждаемый. Именно — осуждаемый. Каждый день качаем с мужем головами и говорим "айяяй" в его сторону. А парень сидит, хлопает глазами и улыбается нам в лицо.

Мы понимаем, что вырастили на свою голову наглеца, и ещё больше киваем и аяяйкаем, но уже в свой адрес.

Дело в том, что около месяца назад мы купили прорезиненные коврики для разучивания трюков. Это из-за того, что пол у нас скользкий и у Кубы лапы разъезжаются, что чревато болезнями суставов. Спасибо бывалым, открыли глаза.

И вот эти самые коврики стали изо дня в день уменьшаться. Чья-то таинственная пасть каждый день превращала края ковриков в высокохудожественные кружева. Отходы производства буйной россыпью покрывали пол вокруг ковриков, мы только успевали их сметать и пылесосить. Как приходили с работы, так и убирали. Каждый вечер. Одним словом, коврики стремительно уменьшались.

Куба каждый раз был вызываем на "ковер"и усиленно пристыжаем над кучками ошмётков.

В судебных процессах обвиняемый вел себя нагло, высовывал язык и "давил лыбу", то есть ухмылялся во всю пасть. Кроме того, своей пятой конечностью лупил по ошмёткам коврика, чем весьма мешал следствию, потому как разбрасывал улики.

Суды над осуждаемым свершались практически ежевечерне, и не было конца нашему с Эдиком терпению и кротости. Осуждаемого мы не били, даже по пятой точке не били, ухмыляющейся рожей по полу не возили, ошмётки резины жрать не заставляли… Только аяяйкали и цокали языками. Потому что у нас такое бесстрессовое собачье воспитание. Школа Монтессори, блин…

Но ничего не менялось. Каждый день закрытая дверь в комнату была приоткрыта и коврики опять обкусаны по периметру. Не помогала даже закрытая на табуретку дверь! Вечером мы опять лицезрели отодвинутую табуретку, открытую дверь, обкусаны коврики и наглую рыжую морду.

День сурка длился ровно до сегодняшнего вечера. Эдик встретил меня вопросом:

— Ты знаешь, кто грызет коврики?
— В смысле?
— Это не Куба, это Манька!
— В смысле?
— Что ты заладила… коврики жрет кошка!
— Как это возможно? У нее же сил не хватит прокусить резину…
— А вот хватило. Прихожу я сегодня и слышу — скачки в зале. А Куба тут, в коридоре со мной целуется…

И Эдик рассказал, как Маня, не заметив прихода хозяина, увлеченно подставляла собаку, отгрызая резину по кусочкам и разбрасывая куски вокруг коврика. Выцарапав из коврика очередной паззл, она подбрасывала его воздух и исполняла какой-то ритуальный танец на останках резиновых кружев.

Она танцевала на задних лапах, выворачивая хвостом вензеля, каталась на спине, передними лапами восторженно обнимая Мироздание, которое подарило ей эту замечательную возможность отомстить заклятому другу Кубе за:

• все сожранные им мыши
• все фантики на веревочках
• за попранную юность с ее шальным шансоном под окнами,
• за сожранный им "у прошлом годе" пачку кошачьего корма,
• за вечно заткнутую дырку в туалетной двери,
• за лучшее место на кровати,
• за потерянные в переживаниях калории.

Это был дикий танец мести любимчику.

Короче. Перед невинно осуждаемым Кубой нам теперь стыдно.

А кошкой мы просто восхищаемся. Придумать такой гамбит! Кто бы мог подумать, что нежная кошечка сможет отодвинуть тяжёлую табуретку, подпирающую дверь, поддеть створку двери, прокусить толстую резину! Повыкусывать КУСКИ этой резины размером с пасть собаки! Маня, ты гений интриг. Снимаю шляпу.