Не знаю, у кого какие планы на вечер, а у меня на вечер планы очень волнительные. Прямо- таки эротические планы на вечер. А именно – забрать племянников из садика, провести с ними незабываемый вечер и не менее незабываемую ночь. Про утро умолчу, сборы в садик, умывание-одевание – весьма бодрящие мероприятия.

Куба напросился со мной «в гости». Он очень любит маленьких детей, а моих племянников особенно, потому что у племяников есть Муха, а Муха – это друг на веки и вообще герой в Кубином понимании.

Муха – это дворовая собака моего брата, живущая в их дворе с момента постройки дома. Мухе лет сто, но при этом она бегает быстрее гепарда и таскает кур у соседей лучше сына лейтенанта Шмидта жулика Паниковского.

Вообще-то Муху зовут Мухтар и он кобель в самом расцвете сил, не смотря на свои сто лет. Для Кубы Мухтар является настоящим суперменом и общение с ним Кубой ценится не меньше рубца и говяжьей печенки.

Пока я развлекала племянников сказками о курочке Рябе и сорока разбойниках, Куба околачивался во дворе в ожидании Мухтара. Тот был в отлучке – бегал по своим делам. Кур у соседей душил, зуб даю. Уложив племянников спать и убедившись, что носы засопели ровно, я спустилась во двор и стала свидетелем встречи двух противоположностей.

— А ты всё чистеньким ходишь? Противно на тебя смотреть!
— Я валялся в траве, но она оказалась чистой…
— Валялся он! Говно нужно было найти, гов-но! Сколько тебя учить?
— Так нету там говна! Там убирают каждый день.

Это он про парк на Малаховом, догадалась я. Там действительно чисто. Если приходят хозяева с собаками, то всегда за своими собаками убирают.

— Другое место найти не можешь? Ладно уж, проходи, чистенький ты наш. – Муха вальяжно прошел мимо Кубы и направился к своей старой помятой кастрюле, где ему наливали воду. Напившись, Муха встряхнулся и отправился к себе в будку. Куба засеменил за ним.

— Можно к тебе? Ты обещал показать мне будку, а всё не показываешь.
— Обещал, значит, сделаю. Я своё слово держу. Но не сейчас. Мне тут прибраться надо, а то ты запачкаешься и тебя мамка наругает.
— Не наругает! Пусти, дай посмотреть!
— Ну иди, смотри. Лапы вытирай, не у себя дома!

Куба втиснулся в узкую дырку на половину корпуса и замахал хвостом. Дальше разговор был слышен, как сквозь вату, но разобрать сказанное можно было без труда.

— Ух ты… А это у тебя что? А это зачем? У меня такого нет…
— Это ключ, весь дом открывает, со времен стройки храню. Ему знаешь, сколько лет?. А это огрызок от старого поводка. Меня в нём хозяйка гулять водила, когда жива была.
— Бережёшь? Это которая наша бабушка?
— Берегу. Хорошая она была, кормила вкусно, даже кости иногда приносила. Сейчас уже не так кормят. Вот, понюхай веревку – пахнет хозяйкой, чувствуешь?
— Ага… она у нас жила последние месяцы. Я ещё маленький был, но хорошо её запомнил. Жалко… Мама её часто вспоминает.
— Так она же была мамой твоей маме, вот и вспоминает. А это мой дрын, это не трогай.
— У меня тоже есть палка, но поменьше. Где ты его взял?
— Со стройки притащил, еле отбился от сторожевого южака. Думал, сожрёт.
— Дрын или тебя?
— Меня, конечно. Палка ему на кой. Но он тяжелый, а я лёгкий, я быстрее бегаю.
— А палка тебе зачем?
— Грызть, вот зачем. Помогает, когда делать нечего.
— А меня, когда мне делать нечего, мама учить делать зайку. Ты умеешь делать зайку?
— Зайку? Не видел я тут заек. Куриц видел, а заек нет. Курицу легко сделать, она же дура, её сделать – раз плюнуть.
— Я не умею курицу делать… научишь?
— Э, нет, это не ко мне. Учись делать своих заек, раз мамка тебе разрешает. Захочет научить тебя делать курицу – пусть учит. Но учти – ты мне тогда конкурентом будешь, и дружить с тобой мы не сможем. Понял?
— Не совсем. Я её спрошу про курицу, но мне бы пока зайку освоить…
— Ну, всё! Насмотрелся уже, давай задний ход. Давай-давай! Весь воздух мне загородил!

Куба стал пятиться назад, смешно крутя хвостом. За ним выбрался и Муха, подышать свежим воздухом.

— Муха, я тебе тоже покажу, где я живу. Хочешь? Приходи!
— Ага, сейчас, разбежался. Что ты мне можешь показать? У тебя дома есть дрын? А ключ от всего дома? Может, у тебя есть голова твоей первой курицы, или как там – зайки?
— Дрына нет… ключ есть, но я до него не достаю, он на полке всегда лежит. И головы зайки ещё нет. Всё равно приходи, я тебе бычий хрен дам, мне папа много купил!
— Не надо мне твой хрен, у меня свой в овраге зарыт. Вот такой хренище!

Упс, нужно вмешиваться, а то разговор мог закончиться в овраге. Только этого мне не хватало.

— Куба, иди ко мне!
— Завтра покажешь хренище? Не забудешь? – Куба шептал, чтобы я не слышала.
— Посмотрим на твоё поведение. Иди, чистюля, к мамке. Иди, постелька стынет.
— Иду!
— Лапки не забудь помыть!
— Не забуду! – Куба уже летел вверх по металлической лестнице и из-за грохота своих прыжков не смог оценить насмешливый тон Мухи.

Лапки мы помыли независимо от Мухиного презрения к гигиеническим процедурам, лапки-то —  они же наши, а не Мухины.