Как там живёт наша Голди? Что у неё новенького? Как поправляется здоровье?
Прежде, чем мы начнем говорить о Голди, я бы хотела представить читателю состав семьи, с которой Голди предстоит пройти долгую реабилитацию.
— Ты кто? Ты почему у нас? Почему пахнешь больничкой? Я тоже была в больничке, мне там вот такенный воротник надели и сказали, что я красивая. А ты красивая? Сейчас посмотрю… Ничего такая… Тебя как зовут?
Эти вопросы градом посыпались на бедную Голди, когда Алёна решила знакомить её со своими собаками.
Собак, как известно, у Алёны аж 6 человек. Было ещё 2 кота, но они ушли на Радугу, прожив в семье долгую счастливую жизнь.
Собаки такие — один Кавалер Кинг Спаниель по имени Челси. Робкая ушастая девочка, воспитанная до невозможности, полностью оправдывающая королевскую часть в названии своей породы.
Три золотистых ретривера — Эля и её две дочери, старшая Лана и младшая Мия. Элечка Кубина мама, спокойная, мудрая личность, Мия на неё очень похожа. А вот Лана…
Когда Эдик осознал, что наша Лялька дочь Ланы, он округлил глаза и, с ужасом оглядываясь на лежащую в коридоре Ляльку, шёпотом предложил:
— Давай её вернём…
— Куда?
— Обратно заводчице.
— Ты нормальный?
— Это же Ланкина дочь!
Лана, в отличии от своих мамы и сестры ведёт себя так, словно её взяли из детдома, где она с младых ногтей курила, воровала и прогуливала школу. Попав в семью, где из неё сделали почти приличного человека, Лана всё-таки сохранила некоторые свою "детдомовскую" привычку воровать в промышленных масштабах: яблоки — ведрами, тесто — тазиками, хлеб — батонами.
По части воровских манипуляций Лане мог составить конкуренцию только "сын лейтенанта Шмидта" Остап Бендер, чей тайной сводной сестрой она была.
Имеются ещё две чихуахуа, Пуся и Тася. Эти красотки, обнаружив в доме собаку сверх лимита, подняли в своей комнате невообразимый галдёж:
— Неучтёнка! Списать немедленно, пока налоговая не пронюхала!
— У меня баланс не сходится, а это вот почему! Прекратить растрату плюшек!
Чихи живут в комнате у Алёниной мамы. Там у них свой чиховский офис и бухгалтерия. Выходить к новой собаке они воздержались.
Лана, поддев носом новенькую, поинтересовалась:
— Жить у нас будешь?
— Не знаю… тётенька меня сюда привела.
— Живи у нас. У нас весело. Сейчас будем булку лопать. Любишь булку?
— Люблю. А это что?
— Это такая штука. Мама ест, а нам не даёт. Значит, надо самим брать. Пойдёшь со мной брать булку?
— А не заругает?
— Заругает. По жопе как даст, догонит, и ещё поддаст. Поэтому ты зад наедай, пригодится. По толстому не так обидно.
Голди посмотрела на свой тощий попешник и приуныла.
— У меня пока не толстая…
— То-то я смотрю… плохо кормили?
— Хорошо! Там много было еды! Рыба всякая… сосиски… сыр с плесенью… сыр иногда попадался целый, а рыба только в костях, и сосиска — только целлофанчиком.
— Это где ты так ела? Покажешь место?
Голди начала вспоминать, где это было, но не могла вспомнить. Слишком долго её возили на машине в разные стороны. Ориентиры в её голове сбились в одну кучу и она не была уверена, что найдёт ту помойку, где она так щедро угощалась целлофанами от сосисок.
— Не помню… Называется "помойка"…
— А! Помойка! Знаю, это у нас за домом. Только нам мама не велит туда подходить. Там бяка, от неё можно умереть. Но ты не журись, я тебя на булку возьму. Булку можно, от неё не умирают. Правда, если мама заметит, заставит выпить масло.
— Масло? Это же вкусно!
— Вазелиновое… дрянь! Но ради булки можно и потерпеть.
Лана убежала проверять наличие булки на кухне и отсутствия там свидетелей будущего преступления.
Голди поплелась было за ней, но Лана шикнула на неё и взглядом велела оставаться в комнате. Воровство булки было слишком серьёзным мероприятием, чтобы брать на него неопытных стажеров.
Пока Лана промышляла на кухне, в квартиру вошли новые люди. Это была Алёнина мама с внуком.
"Ребенок!" — взметнулось у Голди в голове.
Детей Голди любила очень-преочень! Она любила своего маленького хозяина из прежней жизни и поэтому обрадовалась четырёхлетнему Вовке, как радовалась тогда… в прошлом…
— Давай играть! Хочешь, понюхаемся? Я умею, смотри!
И собака ткнулась в тёплое плечо ребенка и вдохнула его еле уловимый запах гречневой каши на молоке.
Ребенок Вовочка, привыкший, что в доме у тёти и бабушки всегда много собак, не удивился наличию ещё одной белой собаки. Со свойственной детям непосредственностью он схватил Голди за уши и пободался с ней.
Голди была счастлива. Она вилась возле ребёнка, стелилась под его ноги и пыталась вылизать ему лицо. Вовочка уворачивался и смеялся. Голди смеялась тоже.
— Смотри, она не боится детей и любит их, — сказала Алёна маме.
— Бедная… Вовочка, поиграй с собачкой, видишь, как она тебя любит. Помоги мне, — обратилась мама к Алене, — отнеси сумки на кухню…
Через пять секунд на кухне раздался вопль хозяйки собачьего общежития. После непродолжительного грохота и скрежета когтями по линолеуму из кухни в позе креветки вынесло Лану с булкой в пасти. Вынесло её на лоджию, где за старым комодом можно было переждать грозу и вазелиновое масло.
— Ах ты ж зараза! Отдай булку! Мам, она опять хлеба нажралась!
— А я говорила, не оставляйте сумки на табуретках.
Ребенок Вовка, видя такую движуху, ринулся вместе с Голди за Ланой на лоджию. Чихи из-за закрытой двери своей бухгалтерии раздирались почём зря, Эля с Мией философски проводили взглядом родственницу с булкой и почапали за бабушкой на кухню получать свои легитимные плюшки.
— Видишь? Совсем не страшно!, — выплюнула Лана остатки булки под ноги новой подружки, — дитю не давай, ему вредно мучное.
— А нам не вредно?
— Нам полезно. Ешь давай.
Голди понюхала мучное и только было собралась его пустить на пользу своему здоровью, как Вовка схватил остатки добычи и с криком "Бабушка, Лана не всё съела, отрежь мне горбушку", убежал с булкой на кухню.
— Ну вот… я второй раз на кухню не пойду.
— Не надо. Всё равно сейчас нас кормить будут, я видела, как нам миски насыпали.
— Это хорошо. Тебе надо попешник наедать, я одна за всех отдуваться не люблю. Вот как наешь такую, как у меня, так и пойдёшь со мной кухню брать.
Лана повертелась на лоджии, демонстрируя тощей подружке свой упитанный румяный зад. Голди только вздохнула. Когда-то и у неё такой был.
Впрочем, такой зад у Голди будет. За последние 4 дня она поправилась на 1 килограмм, у неё улучшились показатели гемоглобина и креатинина. Общий анализ крови приближается к норме. Ушки практически вылечили.
По вопросу зубов у Голди вскоре состоится консультация с ветеринарным стоматологом из СПб. Что скажет этот специалист, так и будет. Очень надеемся, что питерский профи сможет спасти зубки нашей Голди.
Лапку Алена пока не трогает. Ждёт, пока общее состояние станет получше.
— Лана, иди сюда! — раздалось из недр квартиры.
— Иди, тебя мама зовёт.
Лана покосилась на дверь. Что-то ей подсказывало, что торопиться не нужно.
— Зачем она тебя зовёт?
— Награждать будет.
— Ух ты! За что?
— За булку.
— Пойдем вместе? Я хочу посмотреть.
Голди почапала на кухню, откуда доносился зов Алены. Лана, понурив голову, поплелась за ней.
— Открывай рот. Давай-давай… любишь булки жрать, люби и масло пить.
Лане было влито в пасть полпузырька вазелинового масла. Пока сводная сестра лейтенанта Шмидта брезгливо его глотала, Голди сидела и смотрела на неё восхищенными глазами. Она тоже хотела такую награду.
— Вкусно?
— В следующий раз я тебе награду отдам. Хочешь?
— Хочу!
— Замётано. На следующее дело идёшь ты. Только чур, делиться награбле… Короче, награда твоя, а добычу делим пополам. Там как раз бабушка тазик теста завела…
Одним словом, Лана взяла Голди под свою опеку. Она строго следит, чтобы Голди хорошо кушала и наедала место крепления хвоста. Она спит только рядом с Голди и охраняет её от бухгалтерских поползновений чиховской мафии. Эля, Мия и Челси также окружили новенькую заботой и нежностью.
А мы продолжаем следить за жизнью Голди. Будьте с нами, подписывайтесь на наш канал и первыми узнавайте о новостях жизни золотистых ретриверов.
На канале можно почитать:
— Дети и собаки. (Соревнования по послушанию)
— Маня записывается в прихожане
