Служба ночного дожора борется с последствиями дневной сиесты и побеждает

Куба и Ляля постоянно поддаются на кошкины провокации. Например, сейчас она их записала в ночной патруль для охраны кухни от набегов неразумных хазар. Хазары — это, по кошкиному мнению, мы с Эдиком.

Раздала собакам звания — Лялька сделалась лейтенантом, Куба полковником, а сама, стало быть, назначила себя генералом.

На выходных мы с мужем позволяем себе днем вздремнуть. Как говорит Маняха — "поспать сиесту". Это для её здоровья полезно, особенно полезно для расшатанной собаками психики. Мы же, "верныя рабы ея", у неё учимся организовывать отдых своего выходного дня.

Маняха спит сиесту, а мы перенимаем у неё опыт

Но у каждой такой сиесты имеется большой недостаток — вечером уже не хочется спать, а хочется делать большие и нужные дела.

Например, помыть пол. Или наварить кастрюлю борща на завтра. Или собак вывести на прогулку, или ватрушек напечь.

Иногда такой длинный вечер удачно совмещает в себе и прогулку с собаками, и ватрушки из старого батона.

Рецепт прост, как детский стишок — режете батон потолще, вынимаете серединку, "колечки" обмакиваете в яйце, взбитом с молоком, обжариваете, а внутрь колечка кладёте сладкий творожок. Очень вкусно получается.

Но, поскольку вечер всё тянется и тянется, а спать всё не хочется и не хочется, то возникает естественная потребность во втором ужине.

— Не ври, он у тебя не второй, а третий, — поправляет меня кошка, — Первый у тебя был в пять часов, когда ты клялась и божилась, что теперь ты ЗОЖник. Второй у тебя случился в девять вечера, когда ты решила, что часовую прогулку с собаками вполне можно вознаградить пятью сосисками. А сейчас ты чем себя оправдаешь?

Сейчас — это в полночь… Мне совсем не хочется спать из-за дневной дрёмки. Мы с Эдиком даже спать легли насильственным образом. Он продержался недолго, только одну серию "Следа", затем уснул, как дитя, а я вот уже час кручусь в постели, и сна — ни в одном глазу.

Ноги сами принесли меня на кухню, где под колпаком стояла тарелочка с румяненькими ватрушечками… Рука потянулась сама! Честное слово, я её не тянула!

— Лейтенант службы ночного дожора Ляля Сашевна! — услышала я сзади себя Лялькин голос, — Предъявите документы!

— Ляль, ты чего? Это же я, мать твоя…

— Моя мама в это время спит, а вы, тётенька, вампир и скотина! Мне Маня всё рассказала! Вы мою маму мучаете ночными ватрушками, а мама потом падает в депрессию и ходит грустная. Лапы вверх!

В депрессию по поводу лишнего куска я действительно впадаю регулярно, ибо… Ибо ну не могу я себе отказать в лишней ватрушечке.

— Лялечка, это же я! Иди сюда, давай обнимемся!

К Ляльке тут же подскочила Маняха и встала между нами, словно защищая её от вампира и скотины.

— Ты дур-то за нас не держи! А то мы не видим, кто ты на самом деле! Лялька, срочно буди полковника, будем вампира изгонять.

Ляля метнулась в комнату, стащила с дивана спящего на посту полковника, который и явился, продирая сонные глаза, на кухню.

— Мам, чего они меня будят? Я спать хочу…

— Ребята, вы что? — Рука, протянутая к ватрушке, сама отползла обратно к туловищу, — Идите спать, уже первый час ночи.

— Руки прочь от маминых ватрушек, — грозно сказала Лялька, а Куба, предатель, её поддержал:

— Мам, да брось ты их, иди спать. Иначе нас Маняха со службы не отпустит, а я спать хочу.

— Анафемаааа! — возопила кошка и замахала на меня передними лапами.

Итить-колыхать… Я и вправду ощутила себя собственным вампиром. Пойду-ка я баиньки, а то собственные собаки меня анафеме предадут…

Спалось мне хорошо, спасибо генералу "Ночного дожора" Маняхе Эдуардовне, лейтенанту Ляльке и полковнику Кубе. Съела бы я ватрушки ночью — совсем бы не уснула.