Соревнования в Новороссийске закончились, а мы ещё сутки не видели нашего дитёнка. Заводчица зажала… не отпускала от себя целый день!

Увиделись только вечером, когда я смогла после работы приехать и забрать Кубу.

Не скажу, что Кубец прямо таки взвинтился от радости нашей встречи. Три раза его Алёна держала, я давала команду "ко мне", Два раза было в цель, на третий — уже мимо — траву нюхать.

Пофигист, как родители.

Но всё-таки нужно отметить, что разлука дала свои плоды. Не просто разлука, а пребывание в опытных руках заводчицы, среди приличных собак, мало того — среди соревновательной атмосферы! Что-то изменилось в моём челобаке в лучшую сторону.

Во время вечерней прогулки-дрессировки от меня не отходил. Мне же такое поведение собаки давало огромное желание заниматься с ним ещё и ещё, с задором и выдумками. Собака отвечала бОльшим участием — и снежный ком взаимного понимания рос на глазах. Это было очень приятно!

Не смотря на свой (и мой) пофигизм, Куба всё-таки оценил эти два важных дня в его жизни. Собака стала более управляемой! И пусть он ничего не привёз с соревнований, эти изменения в его поведении — главное достижение на сегодняшний день. Я очень довольна.

Впрочем, почему это ничего не привёз? Привёз диплом, где написано "отл-2". Я так понимаю, это "отлично, 2-е место", Неплохо! В описании тоже всё отлично и хорошо — голова там, грудь, костяк, чего-то ещё… Наша Алёнка-заводчица просто зубрилка и отличница! Я-то думала, что нас совсем забраковали, а мы ВО КАКИЕ! В 9.5 месяцев среди юниоров — "отл-2"! Нормально!

Думала, Куба начнёт трещать о поездке прямо с порогу. А он нет — молчит. Всё, как обычно — гонки за кошкой, бегство от кошки, выпрашивания вкусняшек, а про соревнования — ни гу-гу.
Утром, собираясь на работу, всё таки не удержалась, сама завела разговор.

— Куба, ты чего про поездку не рассказываешь?
— А? та нормально всё было. Чего рассказывать.
— Ну как чего… В клетке тебе не было страшно? Когда в автобусе ехал?
— Это неее… это не было страшно! Там же Мийка была и Маняшка. Они прямо надо мной были. А сбоку Фумичка — та вообще в обмороке была от страха. А я их всех успокаивал, я же мужчина. Они девчонки, им можно бояться.
— А потом что было?
— Ну, там… приехали, тётя Лена нас поставила ждать, сама бегала где-то, потом с нами бегала, хвосты нам держала, морду к небу задирала… чего рассказывать-то?
— Совсем не было страшно?
— Там дядька один был. Не понравился он мне.
— Вернее, ты ему не понравился?
— А чего он мне эти тыкал?
— Эти? Колокольчики?
— Ну да, эти… я аж испугался. Чего он их тыкал?
— Наверное, не тыкал, я проверял.
— Тыкал! Тыкал! Лапищей как взял — знаешь, как страшно! Потом тетенька проверяла — и не тыкала. А этот тыкал.
— Понятно. На выставках так бывает. Нужно всё проверить, всё ли на месте. Просто нужно потерпеть.

Куба помолчал и вдруг спросил:

— А ты почему не захотела со мной ехать?
— Вот те раз… с чего ты взял, что не захотела? Я очень хотела! Но ты же знаешь — в понедельник мне на работу… С тобой, с Фумичкой и Маняшкой поехала тётя Лена. Ты же её любишь, и я ей доверяю. С другим бы я тебя вообще не отправила.
— а в следующий раз поедешь?
— если смогу… я очень хочу, правда.
— ну ладно. Не бросай меня, хорошо?
— да откуда такие мысли, Куба?
— я скучал. И немного обиделся на тебя.
— да, я это поняла, когда ты сделал вид, что не рад нашей встрече. В мае поедем вместе — ты, папа и я. Поедем?
— Поедем! На пароме поедем?
— На пароме, к моей тёте Оле. А потом поедем на машине — на твою выставку. Хочешь?
— Очень! Маня! Ты поедешь с нами?

_______________________

Куба ринулся искать Маню, чтобы описать ей выгоды подобных поездок. Сомневаюсь, чтобы Маня согласилась. Хотя… кто её знает. Не зря же она интересовалась выставками для кошек.
О том, как Маня завидовала и мечтала о выставке для кошек, читайте ЗДЕСЬ.