В прошлые выходные Куба посетил приют для собак и кошек. Ну, как посетил… просто очень просил взять его с собой. А мне нужно было съездить в приют по делам. Взяла его с собой, уж очень просил.

— Куба, веди себя хорошо. Там много собачек и — внимание — кошек. Никого не трогать, ни с кем не играть.
— Почему не играть?
— Потому что они могут не понять твоего энтузиазма. Там живут очень невесёлые собачки.
— И кошки невеселые?
— А ты видел веселую кошку, когда с ней собака играет?
— Не видел.
— Ну вот и не приставай. Или в машине подождёшь, пока я схожу в приют? Я быстро!
— Нет!!! Я с тобой!!!

И вот мы в приюте. Чистый дворик частного дома. Собак не много, я насчитала семь штук. Кошки в отдельном вольере, их даже считать не стала — очень много, и все в движении. Кто-то спит на своём тюфячке, кто-то точит когти о ствол дерева посреди вольера, но основная масса кошек бродит по своей территории и развлекается, как может.

— Ещё щенки есть, их отдельно держим. Карантин после прививок, нельзя выпускать в общую стаю.

Ирина, хозяйка приюта, встретила нас у калитки и проводила на веранду. Куба, попав в царство родственных запахов, слегка струхнул, тем более что собаки в вольере подняли невообразимый шум, увидев чужака в своем дворе.

Не все собаки были в вольерах. Две из них находились в свободном выгуле на территории двора. Встав при нашем приближении, они лениво обнюхали Кубу и опять улеглись на нагретых солнцем досках веранды.

— Можно, я погуляю?, — спросил меня Куба.
— Сейчас узнаем у хозяйки. Ирина, я могу отпустить свою собаку? Он спокойный…
— А отпускайте. Хулиганы закрыты надёжно, а эти, — она махнула в сторону двух старых овчарок, — эти ко всему привыкшие, да и старые они, не тронут.

Я отпустила Кубу с поводка и стала наблюдать за ним краем глаза, одновременно разговаривая с Ириной о своих делах.

Куба не торопился приступать к исследованию территории. Сначала он прилёг рядом с одной из старых собак и сделал вид, что выгрызает из доски щепку.

— Сдавать пришли? — спросил седомордый овчар, не открывая глаз и не поворачивая головы.
— А? — Куба не понял вопроса.
— Насовсем сюда, или так… на время?
— Не, мы сейчас домой поедем. Маме что-то нужно узнать. Она узнает и мы поедем.
— Ага… поедете… ну-ну… — собака вздохнула и замолчала.
— Ты мне не веришь? — Куба был удивлён.
— Верю, — опять вздохнул тот, — Но так думают все, кого сюда привозят их мамы. Я тоже когда-то так думал. И вон этот, — он мотнул головой в сторону второй овчарки, греющейся на досках веранды, — он тоже так думал. И эти, которые в вольере. Все так думали.

Куба не нашелся, что ответить. На всякий случай он посмотрел в мою сторону. Убедившись, что я занята разговором с хозяйкой приюта, Куба спросил шепотом.

— Как это? Как это все так думали? Я не все. Моя мама сказала, что мы поедем домой. Она вообще меня сюда брать не хотела. Я сам напросился.
— Ну-ну… Все так говорят…

И пёс замолчал. А может, задремал. Во всяком случае он стал похрапывать.

Ничего не понимая, моя собака отошла от странного пса и подошла ко второму. Тот приоткрыл один глаз, но с места не сдвинулся.

— Чего надо?
— Я это… я спросить… вон тот говорит, что тут все думали, а на самом деле… это как?
— А ты их спроси. Чего ко мне пристал?
— Но вон тот сказал, что ты тоже думал, а потом…
— Что потом?
— Ну… эта… твоя мама где?

Старый овчар отвернул голову.

— Где-где… Вон она сидит, рядом с твоей. Это моя мама.
— Ага! — обрадовался Куба, — а этот говорит, что твоя мама тебя тут оставила! Ага! Я знал! Мама не может оставить!
— Правильно говорит, — вдруг добавил рычание в голос Второй Овчар. — Правильно! Одна оставила, а вторая подобрала! Так что всё правильно. И вообще, иди отсюда. Надоел. Дай поспать.

Куба оторопел. Он ничего не понял. Как это — одна мама, другая мама… Нет, он понимал, что есть мама-собака, которая родила. Но потом приходит мама-человек, и это уже НАВСЕГДА. Второй мамы-человека не бывает!

В полном расстройстве мыслей Куба отправился к одному из вольеров, где на старом войлочном пальто лежал большой пятнистый пёс неопределённой породы.

— Привет. Я Куба. Поговори со мной…

Пёс не был склонен к разговорам, но Куба попросил по всем правилам хорошего воспитания, и поэтому он не смог ему отказать.

— О чём?
— Ты здесь надолго? Вон тот говорит, что вас всех сюда мамы привели и оставили. Это как?

Собака встала со своего пальто и почесала правое ухо задней лапой.

— Она меня не оставила. Меня сюда привезли в гости. Я немного поживу, и она вернётся.
— Но вон тот говорит…
— Передай ему, что я, как выйду, ему накостыляю. Это его сюда привезли и забыли, а меня заберут! Заберут, я сказал! Слышал?!

Пёс закашлялся от возмущения и продолжил свою речь обычным собачьим лаем. А нём была боль и страх, неверие и обида. И надежда. Все врут! Мама вернётся! Мама заберёт! Она самая лучшая! Она знаешь какая! Она никогда! НИКОГДА! НИКОГДА………

Дальше Пёс не мог лаять. Он как-то сник, сгорбился и вернулся на своё старое пальто. Куба стоял по эту сторону решётки вольера, не шевелясь…

Наблюдая за своей собакой, я слушала Ирину в пол уха… Спасало чисто женское умение — делать несколько дел сразу. Вопрос, ради которого я приехала к ней, был решен, и нам пора было домой.

— Ир, я ещё заеду на днях, хорошо?
— Заезжай, конечно. Может, кому собачку или кошку присмотришь?
— Знала бы заранее, брату бы посватала твой приют. Но он только что взял откуда-то с улицы мелкого собакина. Но я поспрашиваю знакомых.
— Это хорошо, что подобрал. Какая разница, из приюта, или из канавы… Главное, что приютил.
— Может, тебе какая помощь нужна?
— Деньгами не надо, нам фонд помогает, а вот старыми тряпками — не откажусь. Может, одеяло какое старое есть? Я возьму собакам на подстилки.
— Есть. Привезу. Ну, мы поехали?

Куба дал себя отозвать не сразу. Он так и стоял у вольера. Молча. И как будто меня не слышал.

— Куба! Домой! Иди сюда.

Домой ехали в тишине. Играло радио, передавали новости. Куба продолжал молчать.

— Ну ты как? Всё нормально?
— Нормально.
— Точно?
— Ну… я должен подумать, что ответить на этот вопрос.
— Думай. Но мне кажется, я уже сейчас могу тебе ответить на тот вопрос, который у тебя появится. Можно?
— Давай.
— Куба, мы с папой очень тебя любим. Ты это знаешь. Пожалуйста, не сомневайся. Но ты должен знать, что, если с нами что-то случится и ты останешься один, у тебя есть твоя заводчица. Она не даст тебе пропасть. Ты понимаешь? Новая мама появится у тебя только в том случае, если нас с папой не станет. Но пока мы есть — ты наш ребёнок. С хвостом. Понял?

Куба не ответил. Куба плакал.

Буду очень рада, если вы подпишитесь на наш с Кубой канал и поставите "лайк" нашим публикациям.