Наконец-то в Севастополе наступили прохладные погоды! Такие, которые для людей, а не против них. Когда можно ходить по улице не перебежками в тени заборов, а просто так, по тротуару.

Выходной выдался именно таким — и тепло, и не жарко, и солнечно, и облачно…

Мы решили ехать купать собак на Мраморное озеро. Оно же — Марсианское. Оно же — старый затопленный карьер за Бахчисараем.

— Купаться! — засуетился Куба, — Лялька, мама уже шляпу надела. Собирайся, а то опять опоздаем!

Три года назад были мы на этом карьере с Кубой (Ляли ещё не было). Была там дикая степь с красивейшим озером. Сегодня только и осталось, что озеро в белоснежной чаше карьера. А по берегу — уже «цивилизация». Кафешки, какие-то навесы, водные аттракционы… Весь берег закрыт деревянным настилом, на котором стоят шезлонги и столики для пикников.

— Не… — протянул Эдик, — Тут с собаками нельзя. Давай искать другое место.

И пошли мы искать другое место. Вокруг озера пошли.

Эх, жалею о том, что не сделала фотографии, как мы ползли по обломкам взорванной породы… Это было очень колоритно. Но я тогда думала, как бы шею себе не сломать, а не о том, как запечатлеть в веках наш обход карьера.

Потом мы поняли, что обходить озеро надо было справа, а нас понесло налево. Как раз там, где огромные валуны взорванной породы. Когда карьер осваивали, породу сначала взрывали, а потом уже раскапывали. Вот туда мы и пошли.

А если пойти направо, то там очень даже приличная полоса дикого берега. Но поняли мы это поздно.

Зато место, до которого мы доползли, было настоящим раем. Небольшая лагунка с синей-синей водой и белой галькой.

Долго собак не стали выдерживать, сразу кинули им игрушки в воду. Кубе — пулер, Ляле — мячик. И началось веселье.

Интересно, что Куба у нас до игрушек всеядный — ему и пулер хорошо, и мячик неплохо. Но, если есть выбор, то он выберет пулер. А вот Лялька — только с мячиком играет. До пулера может доплыть, ткнуть его носом, и бросить на воде.

Тут я заметила, что и Куба, и Ляля очень напряженно следят, куда мы кидаем игрушки. Если им случалось проворонить траекторию полёта «дичи», то они не очень уверенно кидались в воду, хотя «дичь» пульсировала ярким оранжевым пятном на синей воде.

И тут я вспомнила, что нам рассказывала тренер по подаче птицы на семинаре зимой. Оказывается, у собак несколько другое зрение, чем у людей. Они не различают некоторые цвета. Например, красный и оранжевый цвет имеет один спектр с цветом зелёным. И собаки не различают в зеленой траве оранжевый муляж утки, хотя нам, людям, этот муляж прямо глаз режет своим ярким пятном.

А вот жёлтый цвет уже выбивается из спектра травы — и собака видит его издалека.

Оранжевые игрушки на синей воде — почти как оранжевая дичь на зелёной траве. Куба и Ляля их не видят! Поэтому они так напряженно следили за броском предмета в воду.

Тут я решила сделать им небольшую тренировочку на доверие: привязала Кубу к дереву, а сама позвала Лялю и закрыла ей глаза. Эдик в это время должен был кинуть мяч в воду.

— Ляля, давай голову, я тебе глаза закрою.

— Не надо мне глаза закрывать, мне нужно видеть, куда папа мячик кинет.

— Нет, не надо. Я тебе потом сама покажу, куда плыть.

Так мы отрабатывали навык доверия к команде «Вперёд» — когда проводник показывает направление, а собака бежит/плывёт точно в указанную сторону.

В очередной бросок у Эдика дрогнула рука и мяч улетел в сторону жиденькой группы камышей. Упал мяч в воду, но очень скоро его ветром прибило к камышам, где он и остановился среди тощих стебельков.

И тут у Ляльки случился затык.

— Вперёд! — показываю я ей направление ПО БЕРЕГУ.

А Ляля — хлоп под 90 градусов — и в воду!

— Назад. Ко мне. Рядом. Сидеть. Вперёд! — занудствую я…

Но Ляля опять врывается в воду и никак мне не верит! Не может же быть, чтобы все «вперёды» были в воду, а сейчас вдруг — по берегу! Мы же купаться приехали, в конце-концов!

После каждого неудачного высыла собаку полагается подозвать, усадить рядом и сделать с ней пару шагов в сторону цели. И снова дать команду «вперёд» — указать рукой направление. И так до того момента, пока собака не доверится проводнику и не уткнётся носом в «дичь».

Лялька же настолько тупила, что даже, находясь в полуметре от мячика в трёх камышинах, всё равно сворачивала и сворачивала на большую воду.

В конце концов мы с ней приблизились к мячу так близко, что я могла взять его сама из воды.

— Ляля, ВПЕРЁД! — показала я рукой на мяч. Ближе уже невозможно было подойти.

— Ой! — оторопела Ляля, — А ты мне всё время говоришь «вперёд да вперёд»! А он вона где!

Схватила мячик и тут же отдала его мне. Вид у неё был обескураженный.

Потом Куба сменил Лялю и тоже стал оттачивать навык высыла «вперед». Но Кубин «вперёд» — это вам не щи лаптем хлебать. Куба не ищет прямых путей. Его «вперёд» — это траектория летящего банана. Или бегущего зайца. Зигзагами. Кругами. И бороться с Кубой бесполезно. Он так научен в поисковом отряде — искать загзагом, прочесывать территорию с учётом направления ветра. Куба сам себе проводник, когда что-то ищет.

Долго ли, коротко ли мы так забавлялись, как вдруг в нашу лагуну приплыла лодочка с рыбаком. На надувной корме сидел серьёзный пёсель и внимательно приглядывался к нашим занятиям.

Перебросившись приветствиями с хозяином собаки-рыбаки, мы позвали того поиграть с Кубой и Лялей. Хозяин разрешил и пёс тут же прыгнул в воду и поплыл к нам.

— Рррр… — сказала Ляля собаке-рыбаке, — Это наша вода.

Собака-рыбака только покосилась на Лялю и вышла на берег.

— Жалко, что ли? — отряхнулась она, — Мы тут с папкой кажную воскресенью рыбу ловим. Тут вода общая, а не только ваша.

— Много поймали? — спросил Куба.

— Цельных две! Коту Сёпке на ужин хватит, а мы с папкой себе в ларьке купим. Будто сами поймали, чтобы мама не ругалась. Мы всегда в ларьке покупаем, чтобы она нас в следущую воскресенью опять отпустила на рыбалку. Она думает, что здесь камбала водится.

— А она тут разве не водится?

— Ты что! Тут же воды — грунтовые, — удивилась собака-рыбака необразованности наших собак, — Тут только мелочь всякая водится, которую наш Сёпка любит. А настоящая рыба только в ларьке водится. В ларьке даже копчёную можно поймать, но мы для мамы всегда свежую камбалу покупаем.

Собака-в-ларьке-рыбака ещё раз отряхнулась и побежала по берегу в ту сторону, куда поплыла её надувная лодочка с папкой-в-ларьке-рыбу-наловляпкой.

И мы стали собираться домой. Нам предстояло пройти тот же опасный путь по валунам. Куба и Ляля, уставшие от плавания в пресной воде, шли спокойно, оставив все эмоции на белой гальке лагуны старого затопленного карьера под названием Марсианское озеро.

Мой рассказ о первом посещении этого озера можно почитать по этой ссылке. Написан он 3 года назад, но я с удовольствием его сама прочитала.