Смотрим утренние новости и завтракаем. Сколько раз себе говорила — включай на завтрак ютубовских "котиков" или Дискавери! Но Эдик всегда успеет первым подскочить к телевизору и щелкнуть на НТВ.

НТВ сегодня показывает повтор визита нашего Президента к Папе Римскому. Ну ладно, будем смотреть Папу Римского…

Кошка наша тоже пришла подкрепиться к своей миске, которая, надо сказать, стоит у неё прямо под телевизором на кухонной столешнице.

"Глава Римско-Католической Церкви пропустил Владимира Путина первым в двери своей резиденции", — сообщил нам диктор новостей и Маня, хрумкая своими плюшками, аж поперхнулась от услышанного.

— Кто кого пропустил?
— Мань, ну это вообще-то дань вежливости к гостю. Это нормально, когда гостя пропускают вперёд. Когда папа римский приедет к нам, наш президент его тоже первым пропустит.
— Тиххха! Какой глава? Чего глава?
— Римско-католической церкви, его ещё называют папа римский. Ты чего так взволновалась?
— Котолической?
— Ну да, католической, а что?

Маня с вытаращенными глазами повернулась задом к телевизору, где Глава и Президент пожимали друг другу руки. Маня смотрела на меня с выражением, словно ей сейчас сказали, что у неё есть тайный внебрачный сын-волкодав.

— И ты мне ничего не говорила? Ты от меня скрывала?
— Да что скрывала-то? Что я должна была тебе говорить?
— Да то, что есть котолическая церковь! Церковь! Не клуб какой-то вшивенький, а целая церквища!
— Она вообще-то 2000 лет уже есть. Тебе-то что до того?

Кошка обернулась на экран телевизора, опять посмотрела на меня, пометалась между своей миской и раковиной, не находя слов для описания моей тупости.

— Я кошка! Кошка я!
— Мы в курсе.
— И я ещё не прихожанка этой церкви?!
— Потому что ты кошка.
— Итить колыхать… Кубка!!! Иди сюда, объясни своей маман!!! У меня нет слов! Одни выражения остались…

Куба, переваривающий в коридоре только что всосанное мясо с капустой, поднялся и притащился к нам на кухню.

— Мам… она имеет ввиду, что церковь для котов, а она почему-то не там. Она хочет быть там.
— Куба, для каких котов… католи… кОтоли… а! понялааа! Маня, деточка, ты ошибаешься. Слово "католический" обозначает "всеобщая", а не "церковь для котов". Ты просто одну букву там перепутала. Надо говорить "кАтолическая", а не "кОтолическая"

Маня, спрыгнув тем временем на пол, уже хлебала воду из собачьей миски.

— Мне всё равно. Называй, как хочешь, ты всё равно врёшь, как всегда. Там дядька в телевизоре ясно сказал — кОООтолическая!" Собери мне мои документы и отнеси меня туда, я буду в прихожане записываться. Я кот в конце-концов! В смысле — кошка…
— У тебя нет документов, ты из передержки.
— Верни мне мои документы, рабовладелька! Я отказываюсь на тебя батрачить, отныне я прихожанка другой секты.
— Католики не секта.
— Зато у тебя секта. Развела тут, понимаешь, запрещённую в России особаченную организацию… Где мои тапочки? Кубка, тащи мне мою сумку!
— В которой тебя в ветеринарку носят? Сейчас принесу!
— Отныне никто меня в ветеринарку носить не будет! Хватит! Долой рабов! Где моя зубная щётка?

Маня туда-сюда металась по кухне, словно наскипидаренная. Даже Ляля, любившая всякую движуху, сидела с небулайзером на морде, подняв бровки. Такую Маню она ещё не видела. Лучше уж небулайзер, чем попасть Мане под горячую лапу.

— Маня, прекрати. Никто кошек в прихожане не записывает.

Маня не унималась.
— Пять лет! ПЯТЬ ЛЕТ я батрачу на них в поте лица! За это время я могла бы стать вот такой! У них все прихожане такие! Ещё бы! Их там кормят из бутылочки, а не то, что меня — сухарями… Столько времени потеряно!

— Да пожалуйста, вот тебе молоко, иди, пей.
— Убери от меня эту гадость.
— Вот видишь, ты не пьёшь ни молоко, ни кефир, ни мясо не ешь, ни рыбу, ни творог. И вообще-то это не кошка, а тигр.
— У них молоко другое. Они из него вот таких прихожан выкармливают.

Приступ сбора вещей у Мани прошёл и она, уставшая, легла на кухонный диванчик, предварительно выгнав оттуда Ляльку вместе с небулайзером. Я едва успела подхватить приборчик.

— Иди отсюда, морда в маске. Теперь я тут лежу. У меня стресс, не трогайте меня.

Мы с мужем продолжили завтрак, собаки разлеглись по кафельному полу кухни. По новостям уже показывали новости из Украины, которые Маню не интересовали.

— Всеобщая, говоришь?
— Мань, это относится к кАтолической церкви. А кОтолическую ты сама себе придумала. Живи с нами, разве тебе с нами так уж плохо?

Маня ничего не ответила. Сумка-переноска, принесённая Кубой из прихожей, так и осталась лежать на полу под столом.

— Унеси туда, где взял.
— Сама же просила…
— А ты и рад от меня избавиться, да? Унеси с глаз моих!

Куба поволок сумку обратно, ворча что-то типа "раскомандовалась тут". Кошка не обратила внимание на его тихий манифест, занятая вылизыванием своей лапки.

— Чем его тогда кормят, что он такой большой?
— Тигра-то? Да тем же, чем и тебя. Просто у него родители тигры, а у тебя…
— Не трожь моих родителей. Они не виноваты, что вы меня у них похитили во цвете лет. Сейчас я, может, такой же была бы…
— Кошки такими не бывают. Он просто притворяется кошкой, чтобы всем понравиться.
— Притворяется? Я сразу так и подумала… Фальшивый, значит.
— Ну да. Его место — в лесу, а его держат в доме, как кошку. Он вынужден притворяться кошкой, чтобы не так обидно было.
— Я так и подумала.

Мы помолчали.

— Ну что, остаёшься с нами?
— А что делать…
— Ну и правильно. Как жили вместе, так и будем жить, да?
— Документы мне мои верни. Мало ли… вдруг я передумаю.
— Нет у тебя документов, честное слово.
— Что ж ты так, украла меня у родной матери, а документы не захватила.

Что мне ей сказать? Какие там документы… в передержках, где кошки рожают своих котят, не может быть документов. Но Маня вряд ли мне поверит.

Так и живём.

А вы читайте наш канал. У нас много рассказов про Маню и про наших собак )))