Вступление можно почитать ЗДЕСЬ
Первая часть ЗДЕСЬ
Вторая — вы сейчас читаете.
Третья ЗДЕСЬ
Четвертую и Пятую ЗДЕСЬ
Окончание ЗДЕСЬ

Песнь вторая

На сцене появляются два Руслановых соперника. Третий пока себя не проявляет.

Рогдай — один из них, хмурый парнище, преследующий цель насолить Руслану и заставить плакать Людмилу. Больше ему ничего не нужно.

Фарлаф — любитель жизни. Расставшись со своими соперниками, он далеко не уехал, а устроил себе пикничок и обеденную дрему. Впрочем, подремать ему не пришлось. Его чуть не прибил дружок Рагдай, который принял его за Руслана.

Фарлаф в пылу побега от Рогдая свалился в грязный ров, откуда его вытащила щуплая старушка. Старушка, конечно же, оказалась колдуньей.

— Откуда там столько колдунов? У нас столько нет, — удивился Куба.

— Потому что они у нас законом запрещены. Понял? — ответила Маняха.

— Не понял. Мам, читай дальше.

Старуха советует трусливому Фарлафу ехать домой под Киев и ждать развязки детектива с похищением Людмилы. Что он и делает.

Между тем Рогдай догоняет Руслана и между ними завязывается бой.

— Бой! — встрепенулся Куба, — Наконец-то! А то одна любовная любовь… скукота!

Однако Пушкин не дал Кубе возможности насладиться сменой жанра. Он опять возвращает нас в "любовную любовь". На этот раз — к Людмиле.

Про изменчивость языка.

Как изменчив наш язык! Филолог бы лучше умел сказать, я же скажу, как я это чувствую.

Пушкин, ещё раз возвращаясь к сцене похищения Людмилы, проводит поэтическую аналогию с похищением курицы от петуха. Всё у него правильно и чисто — "бело перо"… "объятья крыл"… Но — петух.

Тут небольшое отступление.

Было в моей жизни такое время, когда я долго не жила в родной стране. Вернувшись домой, я как-то в кругу друзей рассказывала смешную историю, в которой употребила фразу "он имел секретаря". Друзья засмеялись, а я не могла понять, в чем дело. Оказалось, что за время моего отсутствия, в нашем языке стало неприличным говорить "он/-а имел/-а". Так же как слово "голубой" приобрело новый неприятный смысл. Так же, как слово "трахнуть". С тех пор я стараюсь осторожнее пользоваться русскими словами.

Пушкин не мог знать, что любимый образ русского фольклора пети-петушка спустя 100 лет уже не будет лирическим символом белых перьев и объятий крыл.

Стокгольмский синдром и правила его применения по инструкции кошки Маняхи

Итак, Людмила приходит в себя в богатом жилище колдуна Черномора. Руслана рядом нет. Людмила исследует богатства дворца и скучает по своему суженому.

После достаточно длительного описания красот дворца Черномора наступает момент встречи Людмилы и колдуна.

— Не читай дальше, я боюсь… — попятилась от меня Ляля, — подожди, я спрячусь в нору…

Она перетекла в своё логово под кухонным диванчиком и оттуда дала отмашку на продолжение чтения:

— Можно!

К Людмиле подходит целый отряд чернокожих слуг, неся на подушках длинную бороду колдуна. За бородой в светлице появляется седой карлик в колпаке.

Людмила наша, не будь дурой, кааааак заорёт! Кааааак схватит старика за колпак и как даст ему промеж глаз!

Арапы испугались такого агрессивного поведения представительницы слабого пола. Старик тоже от страха скорчился, бросился наутёк, да в бороде своей запутался и упал.

Арапы мечутся, царева дочка блажит, карлик барахтается в своей бороде! Ужас, что творится!

— Класс! — восторженно подвел итог сцены Куба, — Тетеньки тоже умеют драться, не хуже кобелей. Как она его… Раз, и промеж глаз! Лялька, иди сюда, я тебе покажу, какой я приемчик знаю!

Но Лялька крепко засела в своей норе. Оттуда она не слышала, что на самом деле было не страшно, а смешно. Куба поскакал к Ляле показывать приемчик.

Зато Маня вынесла совсем другой урок из неудачного свидания Черномора с Людмилой.

— Я бы не так поступила.

— В смысле?

— Каждый похититель знает, что к жертве нужно применять стокгольмский синдром. Знаешь, что это такое?

— Ну, как бы знаю…

— К каждому нужно уметь подобрать свой ключик. Раскрепостить, так сказать… А он что сделал?

— Кто?

— Черномор этот твой! Не тупи, я тебя умоляю.

— Он не мой.

— Это жалко, что он немой… Тут нужно разговаривать с жертвой.

Маня нахмурилась, пожевала мысль и выдала рецепт применения стокгольмского синдрома.

— Я бы сделала так. Сначала всё было правильно. Царевну эту Черномор сначала очаровал своей недвижимость. Это правильно. Тетки любят, когда богато. А потом нужно было не так.

— А как?

— Зря он к ней арапов пустил. Эти арапы всё испортили. Нужно было душевно… без свидетелей… Подойти так к ней, морду скучной сделать, слезу пустить и сказать так… по-простому…

Маня захлюпала носом, изображая душевный надрыв.

— Людк, а Людк… — жалостливо глядя мне в глаза, прохлюпала Маняха, — Тяжко жить одному… Никто меня не любит… Ты думаешь, я от хорошей жизни тебя похитил? Эх, Людк… Тошно мне одному! А ты девка хорошая, душевная… Прости меня, Людк… а? Простишь?

Я опешила от такого театра и чуть не сказала Мане "прощу", настолько реалистично она отыграла стокгольмский приемчик.

— И тут она его прощает, и они живут дружно и счастливо, — уже своим голосом произнесла Маня, зализывая капли слёз, упавших во время представления на её манишку.

— Мань, но тогда не было бы сказки.

— А кому нужна эта сказка? Вред один от таких сказок. Сейчас наши дурачки наслушаются утопических идей и побегут мир спасать. Или зелье любовное варить. Оно тебе надо?

Из-под дивана вылезла Ляля и они с Кубой прибежали дослушивать сказку. Ради них я стала читать дальше, всё ещё находясь под впечатлением Маняхиного театра.

Вилле Хаапасало и вирус селедочного хвоста

Александр Сергеевич оставил в покое метущихся арапов, орущую царевну с бородатым карликом и перенес слушателя снова к Руслану и его сопернику Рогдаю.

Красочное описание боя противников заставило Маню и Лялю скучать. Девочкам такие батальные сцены не интересны. Пока Пушкин обливал кровию ратные кольчуги, девочки лениво пихались плечами, чтобы хоть как-то себя развлечь.

Зато Куба открыл рот и ловил каждое слово!

Руслан с соперником истратили свои нехитрые оружейные запасы и сцепились в рукопашной. Силы были равны. Никто не уступал, никто не побеждал. Однако Руслан нашел в себе силы поднять Рогдая и кинуть его в бурные воды Днепра. Рогдай тонет…

— Стоп! — подняла лапу кошка, — ты уже второй раз читаешь про Днепр. Я географию знаю! У меня твой племянник полдня географию зубрил третьего дня, я всё слышала и всё теперь знаю. Где Днепр, а где Финляндия!
— Какая Финляндия?
— А старик Финн откуда? Ты про него в первой части читала. Почему у тебя Финляндия в Днепр впадает? А?
—Мань, старик Финн давным-давно пришел в Киевскую Русь и там остался. Ты вспомни, как он учился у мудрецов…
— Не напоминай мне о них.
— Поэтому он Финн, но живет среди русичей.
— Как Вилле Хаапасало.
— Кто?

Маня презрительно посмотрела на меня.
— Актер. Особенности национальной охоты… нет? Рыбалки… тоже нет? Любовь в большом городе?

Я поняла, что она мне перечисляет фильмы с участием финского актера, но кроме "национальной охоты", которая меня совсем не впечатлила, я из перечисленного ничего не смотрела.

Маня завела очи горе и театрально вздохнула.

— Темнотаааа… Проехали. Дальше читай.

Я продолжила читать.

…Рогдай тонет и его принимает холодная русалка.

— Русалка! — забеспокоилась Ляля, — Это та самая, которая на дереве сидела, где кот ученый по цепи кругом? Или уже новая?
— Та самая.
— Фух… Это хорошо. Одна русалка — это не страшно, а вот две русалки это уже эпидемия.
— Эпидемия не две, а больше, — решил поумничать Куба, — я слышал по телевизору. Когда больше двух, назначают карантин.
— Как сейчас?
— Ага. И все прячутся, чтобы никого не заразить.
— Ааа, — протянула Лялька, — поэтому та русалка на дереве сидела…
— Почему "поэтому"? — не понял Куба.
— Потому что на карантине. Чтобы других не заразить.
— Аааа… А мы тогда почему на карантине сидим? Мы разве заразные?

Ляля не нашлась, что ответить. Зато нашлась Маня.

— Конечно, заразные. Столько селедки жрать… тут вопрос нескольких дней, когда вы в русалок превратитесь. Слышь, ты! — обратилась она ко мне, — Может, нам их уже сейчас на дерево загнать? Пусть там сидят, чтобы никого не заразили…

Куба и Ляля переглянулись с ужасом, но я их успокоила.

— Внимание. Маня опять над вами подшучивает. Никто ни на каком дереве сидеть не будет. Кроме того, карантин у нас не по поводу русалок, а из-за вируса гриппа. Это запоминаем и живем дальше спокойно и счастливо.

Собаки вздохнули с облегчением, а кошка неодобрительно на меня посмотрела.

— Зря ты так. Сейчас бы сидели эти двое на дереве в качестве самоизоляции. Было бы смешно. Ни у кого таких собак нет, чтобы на дереве. Ты бы в блоге написала, фотографии выложила. Хайпанула бы.
— Мне есть о чем писать, а ты прекрати мне собак кошмарить. Всё, я дочитываю и ложимся спать. Дочитывать?

Одним словом, с тех пор бледная тень Рогдая бродит в тех местах и пугает местных рыбаков, которые с национальными особенностями. А заодно и любителей национальной охоты.

За развитием процесса литературных чтений для Кубы Мани и Ляли следите на нашем канале. Подписывайтесь, чтобы не пропустить.

В следующей части будут рассмотрены возможности колдовской шапки-невидимки и кое-кто попадёт под подозрение.