Куба с папой собираются на вечерний попис. Куба мечется между прихожей и своей миской в кухне.
— Куба, ты чего мечешься?
— Ты меня точно покормить не забыла?
— Ты только что съел вечернюю пайку.
— Не помню. Когда?
— Да вот только что, на трюках! Ты твист повторял? Домик и змейку помнишь?
— Это помню. Как ел, не помню.
— Ты не ел, ты поощрялся. Кстати, ты мне ноготь отгрыз.
— А есть я когда буду?
— А всё, хватит. Поощрялся вечерней пайкой. Плюс мой ноготь бонусом.
— А почему я тогда есть хочу?
— Ничего, скоро пройдёт. Вернёшься с папой с прогулки, и баиньки. Завтра опять — еда во время трюков, теперь только так.

Куба сильно сомневался — ужинал ли он сегодня.

Эдик нацепил на собаку ошейник, и вывел его облегчиться перед сном и заодно вынести мусор. Эта ежевечерняя короткая прогулка позволяла потом нам с мужем спокойно спать всю ночь. Потому что, если перед сном не сделать с Кубцом контрольный попис, часов с трёх утра тот начинал пыхтеть, скрестись, чмокать, ворочаться на своем диванчике и всячески привлекать к себе внимание. Если же его сводить второй раз за вечер, то ночь всегда проходила спокойно.

Вернулись они быстро. Первым делом — мыть лапы. Процесс доведён до автоматизма, Куба после снятия ошейника сразу заворачивает в ванную.

— Я Дина видел, — сообщил Куба, подставляя левую заднюю под струю воды.
— Это кто?
— В четвертом подъезде живёт. Лабрадор. Он толстый. Его любят…

Что-то мне не понравилось в этом его выводе.

— Объясни. 
— Он толстый, его много кормят. А меня мало.
— Повернись. Другую лапу дай. С чего ты взял, что тебя мало кормят? 

— Я худой.
— Ты нормальный и здоровый, тьфу-тьфу-тьфу… А Дина я вспомнила. У него ещё лапа забинтована?
— Ага.
— Ну так вот, чтобы ты знал. Дина, конечно, его хозяева любят. И кормят много.
— Вот видишь! Сама говоришь!
— Говорю. И продолжаю говорить, если ты меня перебивать не будешь . Хвост дай. Так вот, чтобы ты знал. У Дина болят суставы, поэтому он ходит с повязкой. Ему больно ходить. Потому что он толстый. А знаешь, почему?
— Он много ест?
— Потому что его хозяевам кажется, что любовь — это лишний кусок еды для Дина.
— Его неправильно любят?
— Ты правильно сказал. Его неправильно любят и он от этого сильно болеет. Выходи на полотенце и стой спокойно. 
— И как жить? Без любви? Я так не могу.
— Без неправильной любви. Чувствуешь разницу? Пожалуйста, стой спокойно, пока я тебя не вытру.
— Писюн осторожнее вытирай, а то оторвешь! Он мне ещё пригодится!
— Скажите, пожалуйста… Так ты понял разницу?

Но Куба не дал ответа. Всё он понял, я уверена. Сейчас ему важнее было выяснить отношения с зелёным полотенцем, с которым велась долгая и изнуряющая война.

Полотенце было "нельзя", но вело оно себя очень по хозяйски с его, Кубиным, писюном. То есть он его трепал без всякого уважения или хотя бы застенчивости. И поэтому в процессе вытирания Куба старался вывернуться и цапнуть зелёного хама за что попало, лишь бы тот понял, что его место на вешалке, а не на шелковой шубе баловня судьбы.

Получив традиционный шлепок мокрым полотенцем, Куба рванул к своей миске. Выхлебав литр воды, он уставился в пустую миску для корма. Постоял, повздыхал, и отправился спать на свой царский диванчик.

А мне стало грустно. Вот почему у Кубы есть я, которая отмеряю ему плюшки мерным стаканом, а у меня нет никого, кто бы мне отмерял мою меру здоровья и жизни? Зачем Вселенная так верит мне? Я совершенно не справляюсь с этим доверием, чему доказательство мои лишние килограммы…

Хочу быть своей собственной собакой!

Буду искренне рада, если вам понравилась моя публикация и вы подпишитесь на мой канал! Здесь у нас всё по честному — как есть, так и пишем. То кошка письмо нацарапает… то собака мыслями жжОт… то я про своё девичье… У нас весело!