Мы не знали, что его звали Саймон. Мы просто приезжали в клинику Авва, что в Симферополе, и этот пёс каждый раз проверял у нас документы и сверял пропуска.

— Хто такие? По какому вопросу?

Черный дворянин вопросительно приподнял бровь, и нам с Лялькой и Кубой ничего не оставалось, как выложить все свои помыслы перед охраной клиники.

— Мы лапку лечить будем, — сказала Лялька и протянула охраннику лапку в носке, — А у меня зато носок полосатый… вот… а у вас нету такова.

Лялька сидела у Эдика на руках, на её лапе был полосатый носок, а где-то внутри лапы — устюк колосковой травы. Мы тогда долго лечили Лялю и приезжали в Авву, как на работу — всегда к девяти утра два раза в неделю.

— Вы нас пропустите, дяденька военный, — попросил Куба, почему-то решивший, что пёс на крылечке клиники обязательно должен быть военным, — Мы Ляльку полечим и домой поедем. Мы ничего без спроса брать не будем, а я вообще только в уголочке посиду, меня лечить на надо. Мы с папой просто за компанию приехамши.

— Лапами ничего не трогать, — строго сказал «дяденька-военный», — по калидорам не бегать, кошек не гонять. С персоналом культурно лаяться, на врачей вапще не дышать! На легистраторшу Наташу пасть не разевать и бровки домиком не складывать. Она меня любит. Усё понятно?

Каждый раз, когда мы появлялись на крыльце клинике, этот черный пёс напоминал нам о правилах поведения в клинике. Особенно подчеркивал важность «легистраторши» Наташи и своё к ней особое отношение.

Звали его Саймон. В клинику Авва он пришел сам 9 лет назад, с раной в боку. Он слышал от своих товарищей, что тут могут вылечить. Он и пришел. И остался, чтобы отблагодарить за доброту к нему, бездомному и беспородному.

Он тут работал, в этой клинике. Работал 9 (ДЕВЯТЬ!) лет, встречая и провожая каждого пациента, независимо от его национальности. Кошки ли, собаки ли, хомяки ли… всех Саймон должен был встретить и объяснить правила поведения.

Ещё Саймон любил троллейбусы. Они для него были, как священные коровы, на которых нельзя лаять и вообще косо смотреть. Из троллейбусов выходили люди с водителями и угощали Саймона кто чем. Но всегда вкусно.

Поскольку клиника Авва находится прямо на конечном троллейбусном кольце, Саймон часто общался с водителями этих чудесных машин. Водители собирались попить кофейку возле клиники и Саймон крутился возле них, впитывая в себя мешанину из запаха машинного масла, резины и разных непонятных слов, которыми перебрасывались между собой водители.

— Что, Саймон, — говорили водители, гладя его по черной голове пахнущими маслом руками, — сторожишь свою больницу? Молодец, пацан. Ты ж не фуфлыжник какой, ты делом занимаешься. Если не ты, то кто тут порядок держать будет?

«Какое хорошее слово, — думал Саймон, — Фуфлыжник! Надо запомнить. Когда к нам придёт лечиться вредный Басичка, я ему так и скажу: я вам тут не фуфлыжник какой, а вы, вредный кошак Басичка, соблюдайте порядок!»

Саймон знал всех пациентов клиники, начиная от сверх-породистого кота Басички и заканчивая приблудой Жучкой с бабкой Катериной. Приблуда всегда лечилась бесплатно по причине бабкиной бедности, а за вредного Басичку хозяева щедро платили золотой картой.

Знал Саймон и хозяев своих пациентов. Нет, он не читал их личные дела в компьютере своей «легистраторши» Наташи. Он их чуял лучше, чем самое личное-преличное дело. Он знал, у кого из людей настроение ниже плинтуса, а у кого всё пучком. К первым он подходил и утешал, как мог — вилял хвостом, подставлял мордочку для поглаживаний. Ко вторым был строг — этих «пучковых» всегда надо призывать к порядку, уж больно они бывали борзые.

Люди тоже любили Саймона. Клиенты не могли себе представить крыльцо клиники без черного охранника. Однажды Саймон отлучился по делам на каких-то пару часов, оставив за себя свою сменщицу рыжую Лялю (тёзку нашей Ляльки), так в регистратуре аврал случился — все спрашивали «а где Саймон?!»

Сменщица Ляля потом говорила, что врачи отказывались проводить операции, потому что Саймона не было на рабочем месте. Врала, наверное… она добрая, эта его сменщица, но брешет много…

Врачи и персонал клиники Саймона очень любили за его верность и душевность.

Его все любили.

Кроме одного.

Этот Один приехал на троллейбусное кольцо 7 июня 2021 года в 23 часа 20 минут. Приехал быстро, очень быстро. Может, потому так быстро, что тут нельзя простым машинам ездить? Тут же большие чудесные троллейбусы отдыхают от работы… водители кофе пьют рядом с клиникой…

Этот Один мчался, как от погони, и почему-то въехал под запрещающий «кирпич».

Наташа за стойкой регистрации всё видела. Как промчался автомобиль. Как Саймон пытался подняться на лапы. Как смотрел ей в глаза и молча звал на помощь.

Наташа не успела. Никто из врачей не успел. Саймон ушел быстро, быстрее, чем уехала Мерзость на автомобиле.

На месте наезда осталась табличка номерного знака, оторвалась от удара об собаку.

Врачи и владелец клиники тут же вызвали ГИБДД, составили протокол. Нарушителя объявили в розыск. Номер «пробили» — эта машина оказалась только что проданной в Крым от владельца, живущего в Ростовской области. Новый владелец ещё не встал на учёт в ГИБДД.

Елена, владелица клиники, до сих пор пребывает в шоке. Она просто хочет посмотреть в глаза «человеку», убившего Саймона. Вряд ли его кто накажет. Подумаешь… наехал на собаку… у этой собаки даже хозяина не было…

Ему воздастся, найдёт ли его Елена или нет. Посмотрит ли она в его глаза, или не посмотрит. Ему СВЕРХУ воздастся.

Что думаю лично я про эту ситуацию. Думаю, что «человек» был пьян и остановка на месте наезда была бы для него признанием ещё одного преступления.

Что хочет Елена, владелица клиники Авва. Хочет посмотреть ему в глаза. Разве она сможет наказать преступника? Ведь он в её глазах — преступник. Он убил дорогое ей существо. Но у Елены и у всей команды сотрудников и клиентов клиники Авва есть надежда, что органы правопорядка смогут найти статью закона, чтобы обезвредить мерзость. Найти и обезвредить.

А иначе зачем есть Закон… Иначе зачем люди произносят своими ртами слова «собака друг человека»… Друзей не убивают. А если убивают, то это — мерзость.

Я даже не знаю, как завершить свой сегодняшний рассказ. Попросить своих читателей из органов правопорядка «пробить» номер машины уже по крымскому ГИБДД? Наверное, попрошу. Вдруг кто-то из читателей имеет такую возможность. Мы просто дадим эти сведения в симферопольский районный отдел, а там уже будут знать, что с этой информацией сделать.

В любом случае — дайте знать Елене (ссылка откроет страницу на Фейсбуке), если вам что-то известно о новом крымском хозяине этого номерного знака. Елена хочет помочь следствию. Если оно, конечно, ведётся…

Я буду держать вас в курсе продолжения этой истории. Найдет ли симферопольское ГИБДД нового владельца машины или не найдёт…

Позвольте, я закончу этот тяжелый для меня и для всех вас рассказ. Берегите себя и своих близких — тех, что на четырёх лапах, и тех, что на двух.

Не дай Бог никому из них попасть под колёса пьяной мерзости.

P.S. 28 июня на третьем слушанье административного дела о нарушении ПДД, вследствие чего была сбита собака у ветеринарной клиники Авва (Симферополь), виновника правонарушения лишили водительских прав сроком на 1 год. Виновником оказалась девушка.

Саймону лёгких облаков и яркой Радуги!